Право воспитывать своего ребенка
Как часто женщины запрещают бывшим мужьям общаться с детьми? Существует ли вообще такая проблема в республике? Амир Мамин — председатель отцовского комитета в РТ — считает проблему более чем актуальной.
Он и еще более 50 отцов из разных городов Татарстана заявляют о дискриминации: их права на общение с детьми нарушаются.
Они написали обращение на имя Уполномоченной по правам ребенка в республике Гузель Удачиной с просьбой помочь им в борьбе против бывших жен.
— Расскажите подробнее, в чем заключалось ваше обращение к Гузель Удачиной?
— Обращение к Гузель Удачиной — это уже, если не финишная, то одна из крайних прямых по защите прав общения отцов с детьми в разведенных семьях. У нас назрела такая проблема. Обращение состояло из двух частей. Из общего и из частного.
У меня есть судебное решение об определенном графике общения с детьми, но моя бывшая супруга не исполняет решение суда
Частное — это моя ситуация и моя проблема. У меня есть судебное решение об определенном графике общения с детьми, но моя бывшая супруга не исполняет решение суда. Она является сотрудником полиции.
В какую бы инстанцию я не обратился, будь то отдел опеки или инспекция по делам несовершеннолетних, как только узнают, что она сотрудник полиции, тональность разговора сразу меняется не в мою пользу.
У меня двое сыновей 11 и 5,5 лет.
Общее — это наш своеобразный челлендж с обращениями о помощи. Первыми к уполномоченным обратились в Санкт-Петербурге, далее мы, потом в Екатеринбурге. Сейчас по всей стране активно собираются подобные обращения.
После этого мы планируем массовое обращение к Анне Кузнецовой (детский омбудсмен в РФ — “Idel.Реалии”) с требованием проработать вопрос о дискриминации в общении отцов с детьми.
У нас принято, что после развода дети остаются с матерью, а отцу отводится формальная роль плательщика алиментов
В Казани у нас всего порядка 50 отцов, чьи права так или иначе ущемляют бывшие жены, матери детей. Мы обсуждаем наши проблемы, продумываем, как их решить. У меня была встреча и с Ксенией Владимировой, депутатом Госсовета. Я объяснил ей ситуацию и рассказал о наших предложениях.
Гузель Удачина говорила нам, что намерена провести круглый стол с нашим участием, с Общественной палатой и профильными министерствами и ведомствами. Ксения Владимирова сказала мне, что хочет принять участие в этом собрании. Обещание было дано, осталось дождаться его исполнения.
Дата этого собрания пока не определена. В первой половине июля, по словам Гузель Удачиной, она в отпуске. А во второй половине, уже сейчас, должна объявить время и место встречи. Мы с нашей группой постоянно на связи. Мы ежедневно обсуждаем наши предложения и работаем над новыми тезисами.
— Тема отцов в этом контексте несколько необычна. Мы привыкли слышать о дискриминации матерей и давлении на них. В частности, удивительно слышать о дискриминации отцов в Татарстане. Как на ваши действия и намерения реагируют те, к кому вы обращаетесь за помощью?
— Да, я лично сам столкнулся с такой проблемой. Когда отец рьяно начинает защищать свои права на общение с детьми, на него смотрят как на человека, мягко говоря, одержимого.
У нас принято, что после развода дети остаются с матерью, а отцу отводится формальная роль плательщика алиментов. У меня другой взгляд на это. Я считаю, родители равноправны в воспитании своих детей.
Только в этом возможна гармония.
В разведенных семьях должны быть равноправные отношения в вопросах воспитания детей
Более того, я разговаривал с юристом и самим Уполномоченным по правам ребенка в Чеченской республике. Это единственный регион, в котором иначе смотрят на воспитание детей в разведенных семьях. Там дети чаще остаются в семье отца.
— Давайте не будем забывать, что Чечня в этом плане специфичный регион. Там иное восприятие роли родителей.
— Я с вами абсолютно согласен. У нас есть различия, но наши ментальности, религиозные взгляды схожи и пересекаются. Я хочу подчеркнуть один момент. Наша группа ни в коем случае не выступает за ущемление прав матерей. Мы прекрасно понимаем, что до определенного возраста ребенок должен быть с матерью. Но это не должно позволять ущемлять права отцов.
Мы считаем, что в разведенных семьях должны быть равноправные отношения в вопросах воспитания детей. Неважно, что произошло, с какой конфликтной ситуацией столкнулись родители. У нас контролирующие органы — инспекция по делам несовершеннолетних, отдел опеки — спустя рукава относятся к позиции отцов.
— Как вы предлагаете изменить ситуацию?
— У нас проработана и готова речь к круглому столу, есть несколько тезисов для изменения принципов общения детей с родителями после развода.
В первую очередь, при определении графика общения с детьми, ни в коем случае не должны ущемляться права родителя на полноценное общение в школе, садике.
Большинство матерей считают: раз суд определил два-три часа в неделю, значит больше нигде и никак он не может видеть своего ребенка.
Когда я лично общался в различные инстанции со своей проблемой, на меня смотрели как на сумасшедшего
Второе — алименты. Мы считаем, что только в случае, если права отцов в общении с детьми будут соблюдаться, эта огромная дыра в неуплате алиментов стабилизируется. Может быть, сейчас это звучит утопически, но если отец будет регулярно видеться с ребенком, у него появится психологическая установка о необходимости тратиться на детей. Мы обсуждали это с психологами.
— Амир, вы и те 50 человек, которые вас поддерживают, больше походят на исключение, нежели правило. Может быть, я неправильно трактую ситуацию, но все же чаще мы слышим возгласы о том, что отец сам не хочет видеться с детьми и платить алименты.
— Я согласен, что наш случай неординарный, но я не хочу этим кичиться. Повторюсь еще раз, когда я лично общался в различные инстанции со своей проблемой, на меня смотрели как на сумасшедшего. Людям непонятно, почему и как отец может биться за своих детей с их матерью.
Уверяю вас, отцов, которые очень хотят общаться с детьми, но не могут этого делать из-за бывших жен, очень много. Эти люди бьются как рыба об лед столько, насколько хватает терпения. Месяц, два, год, видят бесполезность своих действий.
А если этот мужчина упрется в бутылку, я имею в виду начнет выпивать, одного протокола участкового будет достаточно, чтобы потерять все права на общение с детьми.
Я хочу, чтобы не существовало фразы: “Я уйду, заберу детей, а тебя посажу на алименты”. И также не существовало тех отцов, которые в виду своей физической, материальной возможности, могли отнять детей у матери. Может быть, следующим поколениям с нашей помощью удастся к этому прийти.
Какой бы не был конфликт между двумя людьми, дети должны оставаться вне этого конфликта
— Вы предлагаете ввести законодательную норму, которая обяжет родителей проводить равное время с детьми. Такого закона сейчас разве не существует?
— Есть 61-я статья Семейного кодекса РФ, в которой, насколько я помню, сказано, что родители имеют преимущественное право перед другими людьми в воспитании и обучении своих детей. Там сказано “родители”.
Именно оба родителя, не уточняя приоритет одного из. Мы хотим расширить понятие этой статьи, чтобы без решения суда, опеки и так далее родители могли определять равное участие в воспитании детей.
Какой бы не был конфликт между двумя людьми, дети должны оставаться вне этого конфликта.
Я убежден: дочь в отце видит своего будущего мужчину. Может, не внешность, а моральные качества будут присутствовать в этом человеке. Мальчик видит в отце пример.
Если этот мужчина пьет, гуляет, бьет свою жену и не выполняет свои обязательства, то дети в лучшем случае будут создавать антипод этого человека в себе.
Я хочу, чтобы даже после развода эти дети выросли и могли сказать: “Да, мои родители развелись, но мы полноценно выросли в семье отца и матери, получили воспитание обоих родителей”.
— Какое наказание за несоблюдение этой нормы вы подразумеваете?
— Любой законный акт в случае его неисполнения должен подразумевать наказание. Мы хотим привести в пример те же алименты. Если человек их не платит, ему могут заблокировать карты, ограничить выезд за границу.
Всеми этими способами человека подводят к тому, что для его комфортного существования необходимо выплачивать алименты. Я сам лично и большинство членов нашей группы согласны с этим.
Ребенок не может питаться воздухом.
Я обращался в отдел опеки и более 20 раз в инспекцию по делам несовершеннолетних
Хорошо, родители не смогли прийти к соглашению и обратились в суд, получили решение, но проблема осталась. Во многих случаях решение суда не исполняется. Пока что мы предлагаем ужесточить наказание за неисполнение решения суда. Мы все же говорим не о введении уголовной статьи, а о расширении одной статьи Семейного кодекса.
— Ужесточить наказание за неисполнение решения суда. Что вы под этим подразумеваете? Увеличение алиментов, административное наказание или что?
— Я не могу ответить на этот вопрос. Мы как раз и обратились к Уполномоченной по правам ребенка, чтобы нам помогли. Но мы хотим, чтобы четко были прописаны права и последствия для тех, кто ущемляет бывших супругов в общении с детьми.
— Расскажите о своей истории. В начале беседы вы упомянули, что жена не дает вам видеться с детьми даже после судебного решения. Почему она против вашего общения с сыновьями?
— Я развелся более пяти лет назад. У нас с женой двое мальчиков. В настоящее время отношения между мной и моей бывшей женой регулирует определение Верховного суда РТ, в котором указан порядок общения с детьми, график.
До этого наши отношения регулировало решение отдела опеки Высокогорского района, в котором было прописано как, когда и во сколько я должен встречаться с детьми.
Однако при нарушении этих решений я не мог полноценно выполнять свои родительские обязательства.
Я обращался в отдел опеки и более 20 раз в инспекцию по делам несовершеннолетних.
Постоянно мне приходили отписки, в которых фигурировало, что моя бывшая супруга является сотрудником полиции, и есть определенный закон, в котором четко прописано — сотрудник полиции не может быть привлечен к административной ответственности.
Его правонарушение может быть рассмотрено только в дисциплинарном порядке. Моя супруга работает экспертом–криминалистом. Я обратился непосредственно в экспертно-криминалистическую службу к ее руководителю. Никаких действий после этого принято не было.
У нас были конфликты, ссоры, но в какой-то момент непонимание достигло апогея
Сейчас я общаюсь с детьми в каких-то тюремных условиях. Мне нельзя фотографировать детей, ходить с ними на прогулку, на какие-то мероприятия. Мы встречаемся на улице в присутствии жены.
В последний раз наша встреча проходила под градом. Изменить местоположение она отказалась. В плачевном состоянии общение детей с моими родителями, которые живут за границей. Они не могут позвонить внукам, все телефоны отключены. Такая ситуация в активной фазе длится года 4-4,5.
— Понятно, что ситуации бывают разными, но любой конфликт должен быть чем-то спровоцирован. Почему ваша жена себя так ведет?
— Я не нахожу ответа на этот вопрос и сам. У нас были конфликты, ссоры, но в какой-то момент непонимание достигло апогея. Поводом, я так думаю уже сейчас, стал переезд ее мамы к нам. Через год после того, как мама стала жить на 200 километров ближе, мы развелись. Причина нашего развода в том, что в наш брак вмешался третий человек. До этого мы прожили вместе 10 лет.
Моя жена на заседании по разводу говорила, что я ее бил. Но я ни разу не поднимал на нее руку! Я ростом 184 см, моя супруга — 160 см. Я не представляю, при каких обстоятельствах я мог поднять на нее руку. Это откровенная ложь. Она позиционирует меня как олицетворение зла и для детей.
Во всех историях так или иначе мамы — бывшие жены выступают как жесткий ограничитель
— Почему тогда во время суда она сообщила о побоях?
— Я не знаю. Не могу и сам найти ответа на этот вопрос.
— Вы спрашивали у супруги, по какой причине она не позволяет вам видеться с детьми?
— Ни один такой диалог не заканчивался конструктивно. У нас была ситуация летом перед разводом. Июнь месяц, я сделал небольшой ремонт в квартире, супруга была у матери. Когда она вернулась, в квартире немного пахло краской. Она тогда была беременной.
Супруга забрала старшего ребенка и уехала к матери. В тот же вечер я позвонил поговорить, трубку взяла моя теща. На повышенных тонах я сказал ей не лезть в нашу жизнь и через месяц стал холостым мужчиной.
Тогда основная причина звучала так: “Ты оскорблял мою мать”.
— В вашей группе более 50 человек, как вы говорили. Учитывая это, можете ли вы сказать, по каким причинам чаще всего жены запрещают мужьям видеться с детьми?
— Ситуация, когда бьет, пьет, не зарабатывает и не нужен такой отец детям — стандартная. У нас иные истории. Есть матери, которые обвиняют супругов в педофилии за то, что те уделяют больше внимания детям.
Это ужас. У одного нашего активиста бывшая жена запрещает детям называть его папой. В этом вопросе ведь всегда нужно слушать обе стороны, чтобы понять причины конфликта, а я здесь знаком только с их следствием.
Есть матери, которые обвиняют супругов в педофилии за то, что те уделяют больше внимания детям. Это ужас.
Во всех историях так или иначе мамы — бывшие жены — выступают как жесткий ограничитель, который решает, будет ли ребенок общаться с отцом. Это неправильно и нечестно по отношению к ребенку. Повторюсь еще раз, какими бы не были отношения между людьми, как бы они не были злы друг на друга, дети не должны оставаться крайними.
К тому же такое поведение бывших жен достаточно часто сводится к получению преференций от бывших мужей. У многих матерей нормальный мужчина после развода должен собрать чемодан, взять зубную щетку и уйти в закат. Но мы понимаем, к реальности это не имеет отношения. Да, отцы тоже хотят участвовать в жизни детей, быть частью их жизни.
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Источник: https://www.idelreal.org/a/30063406.html
Воспитание детей: когда в родителях согласья нет
Папа хочет отдать сына на карате — мама возражает: «Только через мой труп». Мама пытается налить деточке молочка — папа сурово говорит: «Большой уже, пусть постится, как все».
Папа наказывает — мама жалеет. Папа разрешает смотреть телевизор — мама запрещает.
Психологи единогласно советуют выработать общую позицию в воспитании ребенка, но как ее выработать, если один говорит «да», а другой — «нет»?
А наш папа считает…
Мамы жалуются на интернет-форумах и в блогах, обсуждая неразрешимые семейные конфликты: а наш папа считает, что: — двухлетний ребенок должен быть «взрослым»; — ребенку можно в час ночи смотреть триллер по телевизору; — его долг заключается в воскресной часовой прогулке с ребенком; — грыжа у ребенка из-за крика; — ремнем иногда можно.
Мужчины тоже жалуются, хотя реже: жена решила, что: — детям нужна собака; — ребенка пора окрестить; — ребенок болен… и повела его к невропатологу, а он навыписывал лекарств! А ребенок здоров! Продолжать можно бесконечно: список взаимных претензий у родителей неисчерпаем, а идти на компромисс они не готовы, особенно когда дело касается благополучия горячо любимого ребенка.
Разногласия разрушают не только душевное спокойствие ребенка, но и его здоровье, психическое и физическое. Врачам известно, что отцы и матери по-разному оценивают благополучие ребенка и серьезность его проблем, что может привести к ошибкам в диагностике и лечении.
Например, педиатры из Медицинского колледжа Университета Цинциннати (США) Лангберг, Эпстейн, Саймон и их коллеги выяснили, что мамы и папы расходятся в оценке симптомов дефицита внимания и гиперактивности своих детей: мамы замечают их чаще и испытывают больший стресс из-за поведения детей. И физическую боль ребенка родители воспринимают по-разному.
Врачи Маллиган, Этеридж и другие из Лондонского университетского колледжа обнаружили, что матери и отцы дают настолько разные оценки состояния детей, больных артритом, что это мешает получить точную картину и оценить ход лечения.
А ученые из Университета Северной Каролины установили, что родители полугодовалых детей по-разному оценивают причины их плача: мамы больше ориентируются на ребенка, а папы — на себя. То есть, по-видимому, мамы, думают, что плачущему ребенку плохо, неудобно или хочется есть, а папы предполагают, что вредные дети просто требуют, чтобы родители взяли их на ручки.
При этом у каждого своя правда. И не из вредности родители противоречат друг другу, а потому, что так они устроены: они — разные.
Но как доказать папе, что он не прав? Как донести до мамы, что она неправильно воспитывает ребенка? Виталий Матусевич, психолог и семейный психотерапевт, первым делом спрашивает: а что такое «правильное воспитание»? Правильное с точки зрения папы, мамы или верующей семьи в целом? Кем определяется, что правильно, а что нет? Для чего нужно раннее развитие, карате или подготовка к школе? Важно ли для этой семьи воспитать, к примеру, хорошего гражданина? Ценности у близких людей обычно общие или схожие, а именно ценностями определяется педагогическая позиция. В какой-то момент родителям все-таки стоит обсудить, чего они хотят, кого собираются растить, как ни странно это звучит. «Можно даже записать, — говорит Виталий Матусевич, — скажем: мы хотим, чтобы ребенок был добрый, умный, здоровый… Чтобы имел много друзей, умел постоять за себя, научился рыбачить — скажет папа. Чтобы ладил с окружающими, был счастлив, завел семью, был хорошим мужем и отцом — скажет мама. Несовпадения стоит обсудить, но, скорей всего, разницы большой не будет. Папино “умение постоять за себя” не противоречит маминому желанию “чтобы ребенок не был агрессивным”, и секция карате, может оказаться, служит и той цели, и другой, и еще учит ребенка общаться с окружающими». Разумеется, не стоит обсуждать фундаментальные принципы воспитания, когда бушуют страсти: оба родителя только наговорят друг другу ненужных слов и останутся каждый при своем, а то и укрепятся в своей позиции.
Настоятель храма Казанской иконы Божией Матери села Пучково Московской области протоиерей Леонид Царевский, сам отец четверых детей, советует родителям: «Прежде всего надо понять свою ответственность за ребенка перед Богом и у Него каждый раз в молитве спрашивать, что нужно делать? Молитва может быть совместной, а может, если один из супругов не желает в ней участвовать, и личной: пусть молится тот, кто хочет, напряженно молится, даже если речь идет о самых простых вещах. Родителям необходимо духовное понимание, что всем управляет Бог. И обязательно надо советоваться со своим духовником — или духовниками, если они у родителей разные».
Понятно, что человек сможет нормально жить в обществе в том случае, если он умеет успешно разрешать конфликты с окружающими и устанавливать с ними мирные отношения. А для этого ребенка надо учить мирному сосуществованию. И нужен именно живой пример родителей, а не хорошие слова: их дети чаще всего пропускают мимо ушей. «Способность к сотрудничеству очень важна для адаптации ребенка в обществе, и ее можно демонстрировать на примере общения между собой. Для ребенка это будет очень показательно», — говорит Виталий Матусевич. «Важно уступать друг другу и в духовном смысле, — убежден отец Леонид Царевский. — Господь велел нам идти навстречу друг другу, прощать, уступать. Не надо во что бы то ни стало настаивать на своей правоте. Особую мудрость здесь должна проявить женщина: показать, как идти навстречу, не спорить. Часто мудрая жена и согласится с неправильным решением мужа, а муж поступит по-другому — ну и пусть он не признает, что она права, пусть воображает, что он сам так решил. Не надо так уж настаивать на своей правоте, за этим всегда стоит гордыня. Если муж и жена воспитаны по-разному и придерживаются разных взглядов, но одинаково церковны — они должны понимать, что в большинстве случаев оба неправы. Все равно мы не видим обычно ситуацию полностью, не чувствуем ее. И в конфликте Бог нас испытывает: как мы решим, как себя поведем? Так давайте дадим Ему увидеть, что мы проявляем добродетели, которых Он ждет от нас. К сожалению, дьявол чаще всего все устраивает так, чтобы люди друг друга неправильно поняли. Поэтому не надо торопиться и скоропалительно принимать решения. Родители очень часто ударяются в одну из двух крайностей — или защищают своего ребенка во что бы то ни стало, или, наоборот, слишком болезненно к нему относятся: мой плохой, всегда что-нибудь натворит… Это тоже все от тщеславия. Надо избегать обеих крайностей, ведь ребенок может быть и виновен, и не виновен; надо разобраться очень тщательно и неторопливо: нашли у ребенка сигареты, сразу решили, что он курит, — а может оказаться, что его кто-то подставил… И наказывать не надо под горячую руку: надо успокоиться, привести себя в порядок, помолиться. И наказывать уже спокойно, чтобы ребенок видел, что наказывают его не потому, что родители раздражены, а потому, что он что-то плохое сделал. Спешить вообще не нужно, за исключением тех случаев, когда ребенок лезет в розетку». И все же не всегда родительские несогласия друг с другом — это непременный вред для ребенка. Разница между родителями — это даже хорошо: «Что нам мешает, то нам и поможет, — говорит Виталий Матусевич. — Папа учит тому, чему не может научить мама, мама — тому, чему не может научить папа. Разница родительского восприятия и опыта обогащает опыт ребенка и дает ему больше возможностей, учит разным моделям поведения». При этом конфликты часто возникают вовсе не из-за принципиально разных взглядов на воспитание детей. За ними могут стоять совсем другие причины, вообще не имеющие никакого отношения к детям. «Конфликт из-за воспитания ребенка может быть симптомом испорченных отношений между родителями, — объясняет Виталий Матусевич. — А на ребенка выливается: “растишь такую же размазню, как ты сама”, “ты такой же слюнтяй, как твой отец”». Возможно другое — что конфликты возникают из-за особенностей одного из родителей: например, он злоупотребляет алкоголем, у него уже произошли личностные изменения, и его все раздражает. И когда он, к примеру, шпыняет жену, что она растит тряпку, а не мужчину, — дело не в ней и не в ребенке. Кроме того, родители могут просто мыслить по-разному: один сложнее, другой проще. Бывает, что родитель упорно отстаивает свою точку зрения, потому что находится в аффекте, или в силу своей интеллектуальной ограниченности, или каких-то выгод. «Ничего удивительного, что он такой нюня, это ты его воспитываешь, а мне не даешь», — утверждает отец, которому мать не дает пороть ребенка: ему выгодно переложить всю ответственность на мать. Многие родители, даже независимо от уровня интеллекта, руководствуются убеждениями, которые когда-то усвоили как аксиомы: настоящий мужик должен то-то и то-то, хорошая мать делает так-то. «Кто сказал? Почему должен? Где источник этих убеждений? — говорит Виталий Матусевич. — Психологи называют такие убеждения дисфункциональными. Мы только вторим кому-то, берем на себя неподъемные обязательства и при этом сильно обобщаем: “Настоящая мать отдает детям всю себя”. И даже если сил уже у такой матери никаких нет, но ее неосознанное стремление “отдавать всю себя” ее подгоняет. Так и происходят подмены, так и появляется любовь сомнительная, мучительная, с оттенком самоистязания. Долженствование препятствует любви. Но любовь добровольна». Иногда семья может проанализировать причины конфликта самостоятельно, иногда приходится обращаться к специалисту, который поможет найти решение, приемлемое для обоих родителей. Если дело в разных взглядах на воспитание, в межличностных конфликтах и ошибочных убеждениях — их надо обсуждать. «Это может быть хорошим упражнением для родителей. Если они оба психически здоровы — их цели расходиться сильно не могут, — говорит Виталий Матусевич. — Может расходиться их тактика. Особенно если мама или папа в чем-то заблуждается, злится, обижается, или они конфликтуют друг с другом: скажем, папа хочет упрекнуть маму за невнимание к себе. Если обсуждение возможно, оно обоим полезно. Имеет смысл дать слово и ребенку, предоставить ему выбор: а сам ты как думаешь? Чего хочешь? Пойти на карате или на шахматы? Пусть ребенок участвует в воспитании себя — после десяти лет он вполне может быть не пассивными объектом воспитания, как кусочек пластилина, может сравнить свои возможности со своими желаниями, проявлять инициативу, быть активным. Правда, тут не идет речь о случаях, когда ребенок готов воспитывать себя шоколадом и часами тренировать способность глядеть в монитор. Или когда взрослые вокруг ребенка выплясывают на цыпочках — это приводит к тому, что его жизнеспособность будет невысока». Тяжелый вопрос — что делать, если папа или мама вот такие и их уже не переделаешь. Если конфликт объясняется личностными особенностями одного из взрослых, надо исходить из интересов ребенка. Насколько вредно для него постоянно сталкиваться с нерациональным поведением взрослого? Когда ребенка унижают, оскорбляют, бьют, предъявляют к нему невозможные для его возраста или состояния здоровья требования, то такое воздействие на психику рано или поздно проявляется физически: например, появляются тики или энурез. И по поведению ребенка легко понять, как он относится к «трудному» родителю: спрашивает ли о нем, встречает ли его с работы, звонит ли ему, чем занимается с ним вдвоем?.. Все это должно заставить родителей задуматься. «Если один из родителей более адекватен, его задача — донести до второго, к примеру, что он не должен выдвигать требования, исполнения которых не может проконтролировать, — советует Матусевич. — Человек может согласиться с аргументацией сразу, может соглашаться постепенно, может сказать: “Делай что хочешь, воспитывай сама…” Но так не бывает, что поговорить совсем не удается. Если с этим можно жить — нужно жить, решать проблему, искать специалистов, если не справляетесь самостоятельно». «Из нашего обсуждения выпал ключевой элемент — время, которое родители проводят с ребенком, — напоминает Виталий Матусевич. — Даже если отец мало общается с ребенком, он может вырастить его достойным мужчиной. Правда, у пап здесь свои выгоды: если воспитанием в основном занимаются мамы — то это мама плохо воспитывает, а не папа! Значит, мама здесь может напомнить, что воспитание — это совместная ответственность и совместное участие; папе можно делегировать какие-то задачи. Если он вспыльчив и не может проверять у ребенка уроки или заниматься с ним алгеброй — надо искать другую форму общения: скажем, папа может научить его чему-то или хотя бы вместе проводить время за каким-то приятным занятием». Со временем именно эти минуты общей радости будут потом вспоминаться как время самого большого счастья.
«Надо стараться жить в мире друг с другом, — говорит отец Леонид Царевский. — Я знал одну семью, вроде бы дружную и любящую, но у них была привычка подначивать друг друга — прямо при трехлетней дочери. Они перекидывались над ее головой ехидными шутками и говорили: а что тут такого, мы же любя.
Но дьявол постепенно приучил их подмечать друг в друге плохое… Постепенно, как говорят, количество перешло в качество, и они разошлись. Не знаю, как это сказалось на их дочери, как она дальше будет жить. Ведь ребенок все это непосредственно запечатлевает. Особенно важно не потерять контакт с ребенком в подростковом возрасте, понимать его.
Ко мне однажды пришла 13-летняя девочка и жалуется: родители меня не понимают. Переживания у ребенка могут быть очень сильными, и к ним следует относиться внимательно и деликатно. И важно избегать принуждения в духовных вопросах.
Например, пост должен быть сознательным; нельзя заставлять ребенка поститься, если ему трудно и не хочется: лучше пусть он недопостится, чем перепостится и взбунтуется. Лучше выждать, пока он сам скажет: хочу поститься, мне это нужно.
Бог нас любит и не требует от нас того, к чему мы не созрели, не требует возлагать на себя и своих детей “бремена неудобоносимые”. Главным всегда оказывается любовь и нелицемерная забота друг о друге, возможность быть рядом с любимыми людьми и радоваться вместе. Ведь ради этого, собственно, и создавалась семья».
Ирина ЛУКЬЯНОВА. Рисунок Дмитрия ПЕТРОВА
Версия для печати
Тэги: Семья Дети Воспитание
Источник: http://www.nsad.ru/articles/vospitanie-rebenka-kogda-v-roditelyah-soglasya-net